Семья – содружество сердец

Из рукописи книги В. И. Полян «Планетарно-Космическая Миссия Семьи Рерихов».

«Такой семьи я ещё не встречала. Это был единственный брак, в котором люди любили и уважали друг друга и считались с мнением другого всё время, каждый час и минуту. Не было не только разногласия или упрёка, но даже тени непонимания».

Это свидетельство принадлежит Зинаиде Григорьевне Фосдик, ближайшей ученице и сотруднику Рерихов в Нью-Йорке. Она также была вместе с Рерихами в Индии и в России. Очень ценны её свидетельства о жизни семьи Рерихов. На основе её дневниковых записей 1922 – 1924 гг. в 1988 году в Москве издана книга Фосдик З. Г. «Мои Учителя. Встречи с Рерихами». В числе её дневниковых записях есть и такая.

«11.08.1922.. Е. И... много рассказывала о физическом и моральном воспитании своих детей. И действительно не мудрено, что вышли такие чудные сыновья при такой прекрасной системе... Е. И. – самая идеальная мать, какую я когда-либо встречала, не говоря уже о том, что это одна из мудрейших и начитаннейших женщин. И какое дивное сердце! Какая любовь к людям!»

Всемирно известны имена Рерихов. Много книг написано о Рерихах мыслителях и замечательных деятелях на ниве просвещения и возвышения сознания. Книга Зинаиды Фосдик зародила желание больше узнать о жизни этой замечательной семьи, о том, как они воспитывали детей, как строили отношения. Тогда я стала любовно, с благодарностью к авторам собирать из разных публикаций свидетельства очевидцев и документов о семейной жизни Рерихов.

Общая биография семьи Рерихов, вступивших в ХХ век, началась с 28 октября 1901 года. После свадьбы молодым пришлось решать обычные житейские вопросы: устройство квартиры, заработок, ежедневные расходы. Немало пришлось им «покочевать» по квартирам, пока в 1906 году не обрели, наконец, постоянный адрес на Мойке.

О вопросах финансового обеспечения, об источниках доходов и расходах семьи сообщает, опираясь на имеющиеся документы, П. Ф. Беликов в книге «Рерих (опыт духовной биографии)», изданной в 1994 году. «Помимо средств на поддержание обычной «респектабельности» людей его общественного положения, Н. К. всегда имел значительные расходы, связанные с путешествиями, пополнением библиотеки, приобретением картин старых мастеров, археологических экспонатов и предметов народного творчества для своих коллекций.

Основными источниками доходов Н. К. являлись гонорары за картины, монументальные росписи, иллюстрации, литературные произведения и в первый период жизни должностное жалование». Из переписки супругов видно, что семья неоднократно испытывала денежные затруднения. Характерно, что в письмах имеют место подробные денежные отчёты, «на что и сколько израсходовано, и сколько денег и для чего ещё остаётся».

«Ежегодно, а вернее, не однажды в год секретарь Общества поощрения художеств оставляет свои дела (в идеальном порядке). Берёт «открытый лист» императорского же Археологического общества и отправляется в экспедиции поездку».

С. Ю. Ключников в книге «Провозвестница Эпохи Огня (повесть-исследование о Елене Ивановне Рерих)», изданной в 1991 году, приводит воспоминание современницы, близко знавшей Елену Ивановну: «С самого первого года замужества она проводила лето на раскопках в Новгородской губернии, живя с ним (Рерихом – С. К.) в землянках, просто одетая, как того требовала их совместная работа, на удивление всех родных её, которые не понимали, как она могла мириться с такими, на раскопках, первобытными условиями жизни».

«Забота о доме и детях не обернулась у молодой женщины, как это нередко случается, всепоглощающей погруженностью в быт и не исчерпала, да и не могла исчерпать духовного и творческого потенциала Елены Ивановны Рерих. Наоборот, роль её, как вдохновительницы гениального художника, с каждым прожитым годом всё глубже проявляется в творчестве мужа. Она поддерживает все его начинания, вникает во все дела.

В 1903-1904 годах супруги совершают путешествие по русским городам: художник в напряженном поиске истоков национальной истории и культуры. Кострома, Казань, Нижний Новгород, Псков, Ростов Великий, Смоленск, Суздаль, Владимир, Ярославль, Углич, Тверь – всего не менее сорока городов за два года. Во время путешествий Елена Ивановна вполне профессионально освоила искусство фотографии, снимая церкви, памятники архитектуры, их роспись и орнамент... Елена Ивановна овладевает также мастерством реставратора. Н. К. Рерих вспоминал позже ряд случаев, когда ей удалось открыть на некоторых холстах «под слоем позднейшей мазни» шедевры великих мастеров... Большое художественное чутьё проявляет Елена Ивановна в роли коллекционера произведений искусства и предметов старины... Постепенно сложилась превосходная семейная коллекция – свыше 300 произведений, переданных после революции супругами в Эрмитаж».

Вызывает восхищение и глубокое уважение, что «в критических ситуациях жизни Елена Ивановна проявляла удивительные для молодой женщины бесстрашие и хладнокровие. Николай Константинович особо упоминает один случай.

«Однажды... посреди бурного Новугородского озера потекла лодка. Вода быстро прибывала. Пробовали заткнуть течь – не помогло! А ветер крепчал. Гребцы сумрачно переглядывались. Один грёб изо всех сил, другой вместе с нами двумя откачивал воду...

Моя милая Лада и тут проявила твёрдость и спокойствие.

«Всё-таки глупо тонуть», – только и сказала, а сама работала не хуже гребца. Вот у кого учиться мужеству. И почему это слово от мужа, когда пример часто идёт от женщины?

...Не прошло и часу, как мы причалили к илистой косе» (С. Ключников. Провозвестница Эпохи Огня, с. 26).

Николай Константинович – неутомимый исследователь культуры Древней Руси, её открыватель, её живописец. Художник верил, что ищущим Русь откроет свои сокровища, свою «чашу неотпитую», и не уставал идти к реализации своей мечты, несмотря на то, что условия во время путешествий были весьма нелёгкими. «Ночлеги в избах, на сеновалах, на постоялых дворах; беседы с крестьянами, помещиками, писарями, попами, телеграфистами, землемерами... Уход в прошлое оказывается прикосновением к настоящей жизни народа, познанием глубин России», – отмечает Е. И. Полякова в биографическом повествовании «Николай Рерих», второе издание которого вышло в свет в 1985 году. Рерихов ведёт мечта о возрождении древней красоты, «о создании такого искусства, которое будет нужно не избранной публике, посещающей сегодня театры и выставки, но всему народу. Искусство должно войти в быт, слиться с бытом».

В такой семье, объединённой любовью и общими интересами, и родились их сыновья. Юрий родился 16 августа 1902 года на станции Окуловка Новгородской губернии, куда родители выезжали на археологические раскопки. Святослав родился 23 октября 1904 года в Петербурге на Васильевском острове.

Первые биографы П. Беликов и В. Князева в книге «Рерих», опубликованной в 1972 году в серии «Жизнь замечательных людей» писали: «Николай Константинович и Елена Ивановна уделяли много внимания и времени воспитанию сыновей...Детей с первых же лет приучали к трудолюбию, наблюдательности, инициативе. Мальчики чувствовали себя полноправными членами семьи. Их брали в путешествия, а если приходилось расставаться, то переписывались с ними. Юные корреспонденты выказывали незаурядные для своего возраста способности».

Некоторые подробности сообщает Е. И. Полякова в книге «Николай Рерих»: «В 1906 году Николай Константинович ездит по Италии, Елена Ивановна с мальчиками в Швейцарии; старшему сыну четыре года, младшему – около трех: «Юрик бойко говорит по-французски... Светка тоже выказывает большую способность к французскому языку...

Учатся мальчики – конечно же! – у Мая (гимназия сохранила его имя, хотя Карл Иванович давно умер)... Любящий отец привозит им черкески..., а также птичьи перья, минералы для коллекции; любящий муж со знанием дела выбирает Елене Ивановне материи на платья в Париже и в Вене.

Благообразный, спокойный... строго одетый господин – статский советник, с 1909 года – академик, член российской Академии художеств».

В 1994 году Международный Центр Рерихов выпускает сборник «Рерих Ю. Н. Материалы юбилейной конференции». В книге помещено письмо Елены Ивановны Рерих Валентине Леонидовне Дудко: «Вы спрашиваете, каковы мои сыновья? Могу сказать – с самого детства они были моей радостью и гордостью. Оба необыкновенно даровиты, талантливы, но каждый идёт своим путём. Никогда не навязываю им моего пути. Они идут к той же цели в своём понимании, и мы сходимся на конечном предуказанном пути. Оба в силу даровитости – трудные. Оба большие труженики...

В детстве я очень следила за их наклонностями, вкусами и чтением. Никогда не давала им читать пошлейшие рассказы для детского возраста. Любимым чтением их были книги, популярно изложенные лучшими профессорами по всем отраслям знания».

В сборнике Рерих С. Н. «Стремиться к прекрасному», изданном Международным Центром Реихов в 1993 году, бережно собраны выступления Святослава Николаевича во время его визитов в Россию. Воспоминания 70-летнего художника являют нам пример высокой сыновней любви и глубочайшей признательности своим родителям:

«Мой отец и моя мать были наделены несравненной гармонией двух понимающих друг друга людей, которые имели высокие идеалы жизни. С большим трудом можно найти примеры, когда великий художник оказывается ещё более великим человеком. Мне выпало счастье видеть этот живой пример в лице моих отца и матери. Их светлые образы навсегда останутся для меня источником величайшего вдохновения и счастья».

«...мои впечатления детства связаны именно с его [Николая Константиновича] кипучей деятельностью. У него было очень много интересов. Весь день, а также утро и вечер он проводил в работе. И теперь, когда оглянешься и посмотришь назад, видишь и удивляешься, сколько один человек мог сделать, мог дать! И всё, что он делал, было на очень высоком уровне.

Наш дом был полон и предметами искусства, и замечательных книг, и коллекций Николая Константиновича. Была замечательная коллекция каменного века. Мы все посильно, в том числе и я, помогали собирать эту коллекцию. И в Новгородской губернии мы собирали скребки, копья. Естественно, это стало нераздельной частью нашей жизни. Я теперь даже помню все те орудия каменного века, которые Николай Константинович особенно любил, всё то, что он особенно почитал, что его интересовало. Кроме того, у него была большая коллекция картин фламандско-нидерландской живописи. И, конечно, это всё влияло на нас, на моего брата и меня.

Моя Матушка, которая тоже была замечательной женщиной, женой, матерью, очень мудро с самого начала руководила нашей жизнью и следовала за нашими интересами, порывами и чувствами. Она никогда не настаивала ни на чём, никогда не старалась как-то нас убедить в чём-то, но она всегда ставила на нашем пути именно то, что нам было нужно. Мой брат с самых ранних лет интересовался историей, поэтому она бережно собирала для него книги, которые бы ему помогли, были интересны, и вместе с ним ходила по музеям, учреждениям, которые могли как-то его направить. Юрий Николаевич, мой брат, интересовался вначале Египтом, одновременно и Центральной Азией. И этот интерес у него остался на всю жизнь и помог ему во многих экспедициях в самой Азии.

У меня рано пробудился интерес к естественным наукам. Я очень интересовался орнитологией, зоологией. Елена Ивановна доставала мне все нужные книги, которые только могла найти. Она покупала нам чучела птиц, собирала для нас коллекции насекомых, жуков. Кроме того, меня привлекали красивые камни, минералогия. Она тоже собирала для меня всевозможные уральские и другие камни. И у меня с детства была большая коллекция, в неё вошла коллекция моего отца и его братьев, которую они собирали в студенческие годы. Таким образом, наш маленький мир тогда был насыщен замечательными впечатлениями. Перед нашими глазами раскрывался новый и богатый мир. Мы всегда присутствовали при всех разговорах Николая Константиновича, Елены Ивановны, слушали всё, что они говорили. Это имело большое влияние на нас. Елена Ивановна интересовалась восточной философией и, я бы сказал, не только восточной. Её интересовала вообще философия. Поэтому она сама покупала и читала книги по философии и во многом помогала Николаю Константиновичу. У Николая Константиновича иногда просто не было времени самому читать, и она как бы служила ему глазами для чтения и передачи именно того, что считала нужным и важным. Так Николай Константинович познакомился с произведениями Тагора...

С самых ранних лет помню, что Николай Константинович и Елена Ивановна интересовались Индией. Индия занимала особое место в их жизни. Тогда же Николай Константинович заинтересовался постройкой буддийского храма здесь, в Ленинграде [Петербурге], и много этому способствовал. К нам приезжали ламы из Тибета, Бурят-Монголии. Я помню, как эти посланцы привозили дары. Так что контакты существовали уже давно.

Я с детских лет занимался искусством – рисовал, лепил, и для меня это было, может быть, самое существенное, самое важное занятие. У меня были учителя... Имея всё время перед собой живой пример, картины Николая Константиновича, видя, как он [Н.К.] работал над картинами, как выполнял мозаики и другие работы, – я всегда испытывал воодушевление. Так проходили ранние годы моей жизни...

Я верю, что если мы окружим наше молодое поколение, наших детей всем тем прекрасным, чем сами были окружены, это действительно не только повлияет на них, но будет ведущим началом всей их жизни...

Прекрасные образцы так необходимы для зарождения красивых мыслей! Поэтому надо всем стремиться к тому, чтобы молодое поколение видело как можно больше всего красивого. Это поможет создать богатое красотой будущее».

Статья Святослава Николаевича «Источники моего вдохновения», прозвучавшая по Бангалорскому радио 7 марта 1980 года, вводит нас в тот высокий и прекрасный мир, в котором жила семья Рерихов и излучала непрерывно вести Творящей Красоты и сияние Мудрости.

«Все творческие озарения проходят единой нитью сквозь годы моей жизни. Я был окружён искусством с самого раннего детства. Оно было для меня тем чудесным миром вдохновения, который являлся источником непрерывного расширения сознания и опыта. Духовные ценности стали для меня великими путевыми вехами, источником вдохновения и устремления. У меня всегда была любовь к Природе, постоянные контакты с Её изумительным, захватывающим дыхание миром, который проявляется в тысячах образов первозданной Красоты – будь то замечательные кристаллы минералов или сверкающие крылья бабочек, оперение птиц, или великолепные цветы и растения...

Каждое мгновение нашей жизни мы окружены бесконечными чудесами Природы, и это чувство вдохновения и восторга становится нашим всего лишь от малого усилия понять и оценить то, что так обильно рассыпано перед нами щедрой рукой Природы...

С ранних лет я был окружён людьми, которые проявляли глубокий интерес к поискам духовных ценностей. Целью их жизни было выявление высших ценностей со всеми замечательными следствиями, которые из этого вытекают...

Мои отец и мать, профессор Николай Константинович Рерих и Елена Ивановна Рерих, были моими неизменными проводниками, и, благодаря им, я познал великие ценности жизни и имел контакты с личностями, которые давно прошли по великому и царственному Пути самоосвобождения. Среди тех многих впечатлений, которые стали моим источником вдохновения, ярко помню очень трогательный случай, который пережил четырнадцатилетним мальчиком. Это было богослужение памяти двух великих русских святых в подземном склепе, проводимое со всеми отшельниками и анахоретами [пустынники, скитники], которые вышли для этого из мест своего уединения. Там, в этом склепе, вокруг гранитного саркофага стояли отрешившиеся от мира старцы в своих торжественных одеяниях. Они вышли в памятный день двух великих святых, чтобы помолиться во время особенно красивой службы. Их неподвижные, суровые и добрые лица были скрыты под покровом схимнических одеяний... Худые пальцы держали длинные восковые свечи. Что может быть значительнее, чем то состояние, когда находишься среди святых и можешь присоединиться к их молитве во время богослужения!.. Это воспоминание никогда не забывается, не тускнеет и вечно излучает на меня свою благодать. Когда незабвенное переживание вспоминается с особенной радостью и благоговением, его можно назвать вдохновением. Оно становится особым светом и неотъемлемой частью нашего существования» (С. Н. Рерих Стремиться к прекрасному, с. 62, 63).

Это переживание необычного события произошло в Карелии. Именно там Священные Красоты Природы и значительность всего происходящего оставили такой глубокий след в жизни Святослава Николаевича.

Доверие друг к другу, к детям было неотъемлемой частью, самой сутью существования семьи. Общая Мечта – земля обетованная Индия и совместная многолетняя подготовка к уникальной центрально-азиатской экспедиции, безусловно, сплачивали семью.

Документы и воспоминания современников раскрывают нам, как устремлённо шёл Юрий к общей Мечте, как фундаментально готовился к предстоящей ему в экспедиции задаче. В 1919 году по приезде в Лондон Юрий поступил «в известную своей основательной подготовкой Школу восточных языков индоиранского отделения лондонского университета.

В Лондоне Юрий изучает санскрит и персидский языки. Уже в годы учёбы он становится заметной величиной в научном мире. По окончании 2-го курса Юрий вместе с родителями переезжает в Америку и продолжает получение высшего образования в Гарвардском университете на отделении индийской филологии. По окончании его в 1922 году, получил степень бакалавра [первая учёная степень]. Помимо санскрита Юрий освоил языки пали и китайский.

Юрий Николаевич сознательно и с полной отдачей сил стремился стать надёжной опорой отцу в одном из величайших научных предприятий россиян первой четверти ХХ века.

Об этом пишут учёный В. И. Ларичев и искусствовед Е. П. Маточкин в книге «Рерих и Сибирь», изданной в 1993 году.

В Парижском университете Юрий Николаевич «оттачивал до совершенства свои знания санскрита, иранских языков, а также китайского, монгольского, тибетского, ряда живых языков Индии и, кроме того, греческого и латыни. Среди его парижских наставников следует назвать, прежде всего, знаменитого Поля Пелльо, благодаря которому он, по уверениям аборигенов центрально-азиатских степей, говорил по-монгольски «как рождённый в юрте кочевник». Знаменитая Сорбонна удостоила Ю. Н. Рериха за его успехи в науках степени магистра [2-я учёная степень] индийской филологии».

«Юношу отличали (и это было не менее важно) исключительное трудолюбие и целеустремлённость, удивительно рано проявленная способность проникновения в глубинную сущность культур и искусства Востока и, конечно же, ярко выраженные научные дарования, которые так редкостно совместились в одном лице».

В пятом выпуске Рериховского вестника, изданного в Изваре в 1992 году, опубликованы письма Юрия

5 декабря 1920 года Юрий пишет дорогим Папе, Маме и Светику о своей мечте: «Как бы мне хотелось уехать с экспедицией куда-нибудь в Центральную Азию»

3 апреля 1922 года. Юрий с глубоким уважением обращается родителям: «Дорогие Папа и Мама! Только что звонил Dr. Blake и сообщил мне текст Епифания (Венский Corpus), который вполне подтверждает моё открытие в области истории скифских племён юга России и Туркестана! ... об иранском происхождении княжеского рода скифов... Выясняется громадное значение Средней Азии в истории юга России».

При всей любви к науке, Юрий – не узкий специалист. Им движет идея, о которой 18-летний юноша 17 октября 1920 года: пишет В. А. Шибаеву: «...наука сделается действительно общим достоянием и сделает великое дело сближения народов»

Великое дело сближения народов было одним из культурных Заданий семьи Рерихов, неотъемлемой частью их Служения Великому Плану Эволюции. В сближении народов по мысли Рерихов первое место займут искусство и наука, два двигателя, которые являются совершенным м е ж д у н а р о д н ы м языком. Н. К. Рерих в книге «Пути благословения», изданной в 1991 году, писал: «Творчество – это чистая молитва духа. Искусство – сердце народа. Знание – мозг народа. Только сердцем и мудростью может объединиться и понять друг друга человечество».

О том, как сын стремился претворять в жизнь это задание, мы узнаём из письма Юрия Шибаеву от 19 октября 1923 года. Тогда Юрий учился в Париже. Вместе с двумя единомышленниками он основывает международную организацию для мирового сближения. Шибаеву он пишет доверительно: «Деятельность во служение всё расширяется, и каждый день несёт новые возможности и победы»... Заканчивается письмо словами: «Да послужит и это новое начинание делу служения, и да примем каждую посылаемую нам возможность.

В дни Великого Чуда,
Остаюсь братски преданным Вам во служении. Ю. Рерих».

С публикацией ценных документов по-новому открывается неразрывное единство семьи, растёт понимание, как и во имя чего шли они по жизни.

В том же Гарварде учится на архитектурных курсах в Колумбийском университете Святослав. Брат живет в одном доме с Юрием, занимает комнату этажом ниже. Света (так зовут его в семье), как и Юрий много работает. «Святослав увлекается живописью и склонен к продолжению отцовского пути, В 1923 году он участвует в Международной выставке в Филадельфии, пишет декорации к опере «Аида».

Братья рады быть рядом.

Позже Святославу было доверено написать портрет Учителя М. В разные годы Святослав пишет портреты Николая Константиновича и Елены Ивановны, своих родителей и родоначальника дел Рерихов -Учителя М. Учитель не раз хвалил его огромный дар.

Главное – вся семья находится на Великом Служении. Каждый раз, когда Николай Константинович (накануне и после завершения экспедиции в Центральную Азию) приезжает в Америку для претворения в жизнь Плана Учителя М., с ним приезжают его сыновья и принимают самое активное участие в деятельности Музея Н. К. Рериха в Нью-Йорке.

Стала явью мечта семьи об уникальной экспедиции в Центральную Азию. Как отмечает В. П. Князева: «Ещё ни один исследователь не ставил перед собой таких широких задач по изучению культуры Центральной Азии, хотя её необъятные просторы прошли многие путешественники. Это придавало экспедиции Рериха особое значение и с первых же дней привлекло к ней большой интерес учёного мира»

Часть пути (по Сиккиму) прошёл вместе с семьёй Святослав. Впечатляет общий путь в 25 000 км, пройденный экспедицией за 5 лет (с 1923 по 1928 год) по суровым областям Азии: по горным массивам, по пустыням, по солончакам.

В очерке «Лада», опубликованном в 1979 году в сборнике «Н. К. Рерих. Избранное», Николай Константинович писал: «На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она... Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому было немало поводов самого различного характера.

Преодоление 35 перевалов на высотах от 14 000 до 21 000 футов [от 4-х до 6,5 км]. Долгие месяцы утомительного передвижения по пустынным местам. Отсутствие известий из внешнего мира. Проживание в палатках в самых суровых условиях.

Не только природные условия тяжки. Несравненно большим испытанием жизнестойкости, мужества, воли оказываются невежество, ложь, жестокосердие тибетских властей, которые задержали экспедицию и делали всё, чтобы обречь её на гибель.

Николай Константинович записывает в дневнике: «Генерал уехал в Кам, и ласковые два дня превращаются в свирепые пять месяцев стояния в летних палатках при морозах ниже -60°С, при ураганных вихрях на высоте 15 000 футов [около 4 575 м]. Оставлен с нами всегда пьяный майор и дикие оборванцы солдаты. Запрещено говорить с проходящими караванами; запрещено покупать пищу у населения. Медленно погибает караван. Каждый день у палаток новые трупы, и стаи диких псов шумно делят свою новую трапезу. Из 104 караванных животных погибает девяносто. Умерло пять человек: три монгольских ламы и два тибетца...

Письмо моё к далай-ламе найдено на дороге в изорванном виде... Перехвачены письма к полковнику Бейли, британскому резиденту в Сиккиме и к генеральному консулу Соединенных Штатов в Калькутте. Нельзя идти назад, запрещается двинуться вперёд» (Н. К. Алтай-Гималаи, с. 260).

«У Е. И. пульс доходил до 145, и наш доктор прибавлял: «Ведь это пульс птицы». У меня вместо обычных 64 пульс был 130. У Юрия, у Богдановых пульс держался около 120. Доктор пророчил самые мрачные перспективы и писал докторские свидетельства о том, что задержание в таких условиях равняется организованному покушению на убийство» (Н. К., Сердце Азии, с.43).

Исследователи жизни и трудов семьи Рерихов отмечают их удивительное мужество и стойкость духа.

«Но Николай Константинович и Елена Ивановна не теряли присутствия духа, и, следуя их примеру, мужественно держался и весь состав экспедиции. Даже научные работы не прерывались ни на один день. Исследовались ближайшие окрестности, делались зарисовки, снимались планы, пополнялись минералогические и ботанические коллекции... Экспедиция открыла много памятников кочевого прошлого Тибета» (П. Ф. Беликов, В. П. Князева, с.190).

Также ни на миг не прерывалась и духовная работа с участниками экспедиции, беседы с сотрудниками происходили постоянно, не только на стоянках, но и во время движения каравана, когда всадники ехали рядом, и на привалах. Об этом свидетельствует дневник Н. В. Кардашевского, опубликованный в книге «Рерихи. Вехи духовного пути». «После ужина сидим все вместе в палатке Е. И., и течёт проникновенная мудрая беседа наших руководителей Н. К. Р. и Е. И. Чувствуется, что происходит нечто необычное в обычном. Поднимается дух в высшие сферы мысли, и не чувствуешь ни холода, ни порывов ветра, сотрясающего до самого основания зыбкие стены шатра». «Каждая наша скромная трапеза всегда оживлена обменом мыслей о высоких предметах».

Книги Рерихов, отца и сына, об итогах экспедиции содержат огромный материал по всем областям знания – науки, искусства, познанию человека, истории народов, их духовной Культуры. Свою книгу «По тропам Срединной Азии». Юрий пишет с благодарной мыслью о родителях. «Я посвящаю эту книгу своим родителям, которые подвигнули меня на стезю науки и с детства вдохнули в мою душу жажду новых открытий и исканий».

После завершения центрально-азиатской экспедиции Рерихи поселились в Индии. В знаменитой долине Кулу, расположенной между отрогами Гималайских гор, находился их дом и созданный Рерихами Гималайский научно-исследовательский институт «Урусвати».

Елена Ивановна была президентом-основателем института. Бессменным директором института стал старший сын Юрий, универсальные знания которого позволяли следить за разнохарактерными областями научных исследований, координировать и направлять их работу. Младший сын – Святослав, художник, знаток древнего искусства и местных фармакопей [греч. – руководство по приготовлению и применению лекарственных средств], хороший ботаник и орнитолог, возглавил это направление. Сам Николай Константинович проводил ежедневно по несколько часов за мольбертом, вёл переписку с несколькими сотнями корреспондентов, и в тоже время оставался вдохновителем и идейным наставником во всех делах института. Очень скоро деятельность института, осуществлявшего великое мировое дело, получила международное признание.

Можно утверждать, что, осуществляя великую культурную Миссию, семья являла собою образец слаженного сотрудничества, истинной культуры в труде и в быту.

С. Ю. Ключников в книге «Провозвестница Эпохи Огня», ссылаясь на свидетельства секретаря института «Урусвати» Владимира Анатольевича Шибаева, пишет:

«Весь ритм жизни Рерихов был пронизан особой духовной атмосферой, царившей в доме. С самого начала дня каждый из четырёх расходился по своим комнатам и сосредоточенно работал. Николай Константинович шёл к мольберту или диктовал Шибаеву деловые письма. Юрий Николаевич – в свой кабинет, где он писал востоковедческие труды или решал вопросы, связанные с институтом «Урусвати». Святослав Николаевич также занимался живописью, а Елена Ивановна погружалась в духовные записи [продолжала создавать и готовить к обнародованию остальные книги Учения Живой Этики, этого Огненного Откровения человечеству на пороге Нового Цикла]... По вечерам... члены семьи обсуждали результаты, проблемы и находки дня, намечали планы на будущее, говорили на духовно-философские темы. Многолетний свидетель происходившего в Кулу Шибаев писал: «Сам Николай Константинович и Елена Ивановна вели размеренный, трудовой, можно сказать, суровый образ жизни. Никогда не жаловались ни на какие лишения, совершенно не считались с ними. За долгий период времени, проведённый в доме Рерихов, я наблюдал всегда лишь степенную торжественность во всех их действиях и разговорах, а также чувство глубокого человеческого достоинства...

И это создавало между беседующими какую-то обстановку благородства и доброжелательности»...

Уважение и даже почитание, которое окружало семью художника в Индии, было огромным ... его [Н. К.] именовали «гуру-дэвом» или «махариши», что значит «божественный учитель» или «великий мудрец». А Елену Ивановну местные жители называли воплощением Белой Тары – верховной богини в буддийском пантеоне. Имена супругов были окружены легендами».

Почтим и мы эту замечательную семью, которая являла собой образ семьи как содружества сердец, вся героическая жизнь которой была посвящена Великому Служению России и Общему Благу народов.